Руководству Белоруссии на днях вновь напомнили о хронической проблеме местной экономики — перепроизводстве и забитых непроданными товарами складах. Представители профсоюзов опубликовали фотографии с Минского тракторного завода (МТЗ), на которых видно, что его территория заставлена произведенной продукцией. Ранее были опубликованы данные статистики, из которых следовало, что запасы тракторов в Белоруссии вдвое превышают среднемесячный объем производства.

Аналогичные фотографии попали в белорусскую прессу несколько месяцев назад. Источником информации, как утверждалось, был некий сотрудник МТЗ, пожелавший сохранить анонимность. Сотрудник сообщал, что на территории завода, а также на испытательной станции МТЗ в поселке Обчак спрятано более 20 тысяч тракторов.

«На самой территории заставлены все свободные места, включая пешеходные дорожки. Люди буквально протискиваются между неликвидной техникой.В связи с этим у нас лучшие тракторы ВТК доступны всеи по оптимальной цене! Те снимки Google.Maps, что были опубликованы недавно, годовалой давности и совсем неактуальны, теперь весь завод заставлен тракторами!» — заявил источник. При этом, по его словам, на заводе продолжалось интенсивное производство новой техники: рабочие трудились даже по субботам, а план составлял около шести тысяч машин в месяц.

Руководство предприятия выступило с опровержением, заявив, что фигурирующие в прессе цифры «завышены в разы». Гендиректор завода Владимир Волчок, комментируя ситуацию, признал наличие сложностей с продажей продукции, однако выразил надежду, что все наладится. «Те трактора, которые имеются на складах завода, — это наш золотой запас, который, я верю, мы вскоре конвертируем в валюту», — заявил он.

Правда, на проходной завода журналисту, общавшемуся с гендиректором, один из сотрудников подтвердил, что нераспроданных тракторов на территории завода имеется в избытке. «Такого еще я не видел: куда ни глянь — повсюду трактора, даже на главной аллее завода. Говорят, тысяч 20, а то и 30 скопилось — не продаются, — сообщил он. — Раньше сразу с конвейера отгружали, а сейчас — непонятно что творится».

Новые фотографии появились в середине августа на сайте белорусского профсоюзного движения (когда именно они были сняты, не уточнялось). Профсоюз получил их от сотрудников предприятия. На встрече с лидером профсоюзного объединения Геннадием Федыничем они также сообщили, что «многие уходят с завода» из-за снижения зарплаты.

На самом заводе, куда обратилась за разъяснениями «Салiдарнасць», от комментариев на эту тему отказались. Журналисту вместо этого предложили купить трактор — «всего за 170 миллионов рублей» (170 миллионов белорусских рублей — это примерно 19 тысяч долларов).

Проблема затоваренности складов в Белоруссии в последние годы обсуждалась неоднократно. По данным на конец мая 2013 года, складские запасы белорусской промышленности оценивались в 33,3 триллиона белорусских рублей (3,8 миллиарда долларов), увеличившись с начала года на сумму в 11,16 триллиона белорусских рублей (1,29 миллиарда долларов). Только нереализованной обуви, как отмечалось, скопилось 3,7 миллиона пар.

Запасы тракторов, по официальным данным на конец первого полугодия, составили 11,5 тысячи машин (что существенно меньше неофициальных цифр, фигурировавших в СМИ). Однако даже этот показатель составил 200 процентов по отношению к среднемесячному объему производства.

Основными покупателями белорусских тракторов являются страны СНГ (среди них роль ведущего импортера играет Россия). При этом данные за первое полугодие 2013 года зафиксировали падение продаж по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Так, колесных тракторов для полуприцепов было продано около 2,7 тысячи штук — примерно 62 процента от прошлогоднего показателя. Машин в категории «тракторы и седельные тягачи» — 30,5 тысячи штук (74 процента от прошлогоднего показателя).

Снижение экспорта в министерстве экономики Белоруссии, как сообщалось, объясняли «объективными внешними факторами» — в частности, усилением конкуренции на российском рынке в связи с вступлением России в ВТО. Замминистра экономики Александр Ярошенко указал также на утрату девальвационных преимуществ, которыми ранее пользовались белорусские экспортеры (масштабную девальвацию белорусские власти провели в 2011 году в условиях экономического кризиса). «Если мы в период серьезной девальвации сумели нарастить экспорт и могли уверенно конкурировать с зарубежными товарами по ценовому фактору, то сейчас весь девальвационный эффект исчерпан. Единственное направление улучшения конкурентоспособности — повышение качества белорусской продукции», — констатировал он.

Экономисты между тем указывают и на иные причины. «Мы столкнулись с классическим кризисом перепроизводства, — говорит руководитель аналитического центра «Стратегия» Леонид Заико. — Это признак капиталистической экономики, а ею пытаются управлять по-социалистически. Ребята, вы производили продукцию, которая неконкурентная, дорогая, высокие издержки». «Одни дураки производили товары, — грубовато добавил он, — теперь другие дураки думают, куда их девать».

По словам другого экономиста, Сергея Чалого, здесь проявляется особенность белорусской промышленности, которая обеспечивает людей работой, но при этом далеко не всегда производит то, что нужно рынку. «Наши предприятия работают как собес, — констатирует эксперт. — У нас нет безработицы, потому что у нас нет никакого стимула регистрировать себя в качестве безработного. На пособие можно прожить день... Человек теряет работу и моментально становится нищим. Поэтому нужно обеспечивать занятость на этих предприятиях».

В рыночных условиях, как отмечает Заико, предприятие, работающее на склад, оказалось бы под угрозой остановки и массовых увольнений. Естественно, что белорусское руководство, которое пытается теперь справиться с застарелой проблемой перепроизводства, вряд ли захочет платить за это ростом безработицы и социального недовольства.

Власти Белоруссии на сигналы о забитых складах пытаются реагировать. На совещании по вопросам промышленности, состоявшемся в середине июня, президент Александр Лукашенко заявил, что за разгрузку складов члены правительства будут теперь отвечать персонально. Чиновникам были поставлены и конкретные сроки: уже к сентябрю текущего года, как сообщало государственное агентство БЕЛТА со ссылкой на заявление президента, в процессе разгрузки складов должен произойти «значительный рывок». «Третий квартал — значительное увеличение продаж и второй этап разгрузки складов. К 1 января будущего года вы выходите на норматив», — заявил он.

Чиновников при этом предупредили, что приписок от них не потерпят, продавать продукцию по бросовым ценам также не позволят. «И как итог, упаси вас господь от социальной напряженности в трудовых коллективах», — добавил Лукашенко. Насколько правительству удастся соблюсти все эти условия, будет видно к концу года.

Пока что способом разгрузки складов от скопившихся тракторов является их передача отечественным сельхозпроизводителям — на льготных условиях. В конце мая Лукашенко специально распорядился, чтобы технику, которая простаивает без дела, «направили в колхозы и совхозы». «Это не бесплатно. Может быть, в рассрочку, — отметил он. — Если кто-то сразу будет покупать, мы ему сделаем хорошую скидку до 25, а может, и 30 процентов».

Вскоре после этого «Гомсельмаш» сообщил, что уже приступил к отгрузке комбайнов для нужд сельскохозяйственных организаций. Техника, как отмечалось, будет поставлена на условиях лизинга, в соответствии с апрельским указом президента. Речь идет об указе 143 «Об объемах и источниках финансирования в 2013 году закупки современной сельскохозяйственной техники и оборудования», содержавшем перечень организаций, которым будут предоставлены банковские кредиты для закупки сельскохозяйственной техники. Позднее, в июне, вышло дополнение к этому указу, которое увеличило объем указанных кредитов (гарантированных правительством или областными органами власти) с 3,2 триллиона до 4,6 триллиона белорусских рублей (примерно полмиллиарда долларов).

В дополнении также отмечалось, что областные органы власти должны «при необходимости оказывать за счет средств местных бюджетов финансовую помощь организациям АПК по удешевлению сельскохозяйственной техники, дополнительно приобретаемой на условиях лизинга».

Подобная практика, как отмечает экономист Сергей Чалый, использовалась и ранее. Ее следствием, по его словам, становится то, что отечественные сельхозпроизводители привыкают к ситуации, когда им не приходится покупать новую технику, а государство соглашается «отдать» ее на льготных условиях. «Начинается waiting game: кто первым моргнет, — поясняет он. — Сельское хозяйство сидит и ждет, у исполкомов начинается паника, и они предлагают забрать тракторы хотя бы без оплаты, а потом когда-нибудь заплатить деньги».

Ситуация в определенном смысле всех устраивает. Производители освобождают склады, сельское хозяйство получает новую технику. Однако фактически, как отмечает эксперт, использование подобных схем означает, что поощряется избыточная занятость, производится ненужный товар, который не находит сбыта на рынке. «Это означает, что мы омертвляем труд: он потрачен и вложен в то, что стоит и теряет товарный вид. К этому добавляются затраты электроэнергии, коммунальные платежи, — констатирует он. — Для экономики было бы лучше, если бы эти люди просто не ходили на работу, производя ненужные вещи. Или пусть бы они ходили на предприятие, но чисто в кассу: раз в месяц получали зарплату. Для экономики это было лучше».