Землетрясение в Москве, 1977 год, Землетрясение

Землетрясение в Москве, 1977 год. Почему трясет Москву? Тогда до нас дошёл резонанс румынского, карпатского землетрясения. Блиннн. 40 лет с того дня прошло. ))))) Время летит, как с горы на лыжах ))) Вот что на этот счет писал журнал "Знание-сила" в 1977 году. В квартире было тихо и дремотно. Вдруг стала медленно покачиваться люстра под потолком. Не было ни сквозняков в доме, ни каких-либо ударов на улице. Колебания продолжались. Оставалось предположить землетрясение. Дело было в центре Москвы 4 марта 1977 года. Часы показывали 10 часов 24 минуты вечера. Дом обращен фасадом к Киевскому вокзалу, люстра раскачивалась перпендикулярно фасаду. Значит, волны пришли с юго-запада.

Покачивания медленные и плавные — значит, волны издалека; издалека — значит, от глубокого очага. Единственный глубокий очаг в Европе — это. Тут начались беспокойные и возбужденные звонки знакомых и родственников. На Кропоткинской, в старинном доме на четвертом этаже, покачивались стулья, люди забеспокоились и, одевшись, спустились на улицу. У Преображенской заставы на десятом этаже блочного дома в ванне плескалась вода, хлопали двери, хозяева квартиры завернули в одеяло спящую дочь и спешно спустились к подъезду, где толпились соседи. . В Беляеве-Богородском на восьмом этаже блочного дома дребезжала в шкафу посуда, женщина в кресле почувствовала сотрясение и ее стало подташнивать. На следующий день при встречах только и разговоров , что о землетрясении, из которых постепенно прояснилась картина. В старых районах на нижних этажах москвичи ничего не заметили, на средних этажах многие обратили внимание на необычные явления, но не придали им значения, и только на высоких этажах в некоторых районах необычные вещи были совершенно отчетливы. В Институте физики Земли Академии наук СССР первые данные стали известны утром 5 марта. Звонки и запросы следовали один за другим: официальные лица и отдельные граждане спрашивали что это за новое явление в Москве почем оно произошло, сообщали собственные домыслы в объяснение его причин, спрашивали, нужно ли ждать повторения. Из вечерних газет москвичи узнали, что в Москве ощущалось слабое и далекое эхо (3—4 балла) сильного землетрясения в Карпатах. Колебания достигли Минска, Тарту и Ленинграда. Через три дня я прочитал такие строки: «Удары были чувствительнее в высоких домах, почти во всех качались люстры, в иных столы и стулья. Многие люди, не веря глазам, вообразили, что у них кружится голова. Те, которые шли по улице или ехали, ничего не чувствовали, и большая часть жителей только на другое утро узнала, что в Москве было землетрясение». Очень похожее и правдивое описание, не правда ли? Но описание это взято не из газеты. И относится оно не к марту 1977 года. Оно опубликовано в «Вестнике Европы» за 1802 год и принадлежит перу его издателя, известного историка и литератора Николая Михайловича Карамзина. Речь идет о землетрясении 26 (14) октября 1802 года, эпицентр которого также находился в Румынии. Разговоры в Москве об этом землетрясении так поразили трехлетнего Сашу Пушкина, что уже в зрелые годы, составляя план автобиографии, в разделе о детстве он записал: «Юсупов сад. Землетрясение. Няня». Надо заметить, что Пушкины жили тогда в Москве в одном из флигелей Юсуповского дворца в Малом Харитоньевском переулке (ныне дом № 21). Пушкинская автобиография так и осталась ненаписанной, но в романе Ю. Тынянова «Пушкин», вы можете прочесть вольное воспроизведение Сашиных впечатлений: «. Было два часа пополудни, сонное время. Вдруг нечувствительно набежал ветер, листья зашевелились на деревьях. Он увидел, как тонкое каменное тело дважды покачнулось вперед, как будто пошло на него. Только к вечеру вестовщики разнесли, что в Москве в этот день было землетрясение. Пять дней в Москве стоял густой туман, и люди натыкались друг на друга. Кругом только и говорили, что о землетрясении». В Киеве, Калуге и Козельске сами звонили тогда городские колокола. Можно сказать, автоматически сработала система оповещения об опасности. Впрочем, там, где было по-настоящему опасно, в Бухаресте, церкви, простоявшие 200 — 300 лет, были разрушены. Отголоски землетрясения 1802 года, которое в Румынии назвали великим, дошло на север – до Варшавы и Санкт-Петербурга, на юг - до острова Итака и Константинополя, охватив площадь два миллиона квадратных километров. Уже Н. М. Карамзин разъяснял читателям «Вестника Европы», что землетрясение «не есть новое и чрезвычайное явление в нашем климате, как некоторые думают». В доказательство он ссылался на русские летописи. Неведомый летописец оставил нам свидетельство того, что 1 октября 1445 (sic, мне кажется, что 1475 года) года «. потрясся град Москва, Кремль и посад и храм поколебашеся». Интересно, что и первый прогноз будущих землетрясений в Москве принадлежит тоже Карамзину. Говоря о двух известных ему землетрясениях, он писал: «Сии два происшествия разделены тремя веками с половиною: следственно, можем надеяться, что и впредь столько же времени пройдет в Москве без порыва сих воздушных масс, заключенных во глубине земли». К сожалению, надежды русского историка не оправдались. До нынешнего землетрясения прошла только половина назначенного срока. А между тем и за прошедшие 175 лет землетрясения постигали Москву еще по меньшей мере дважды. Нынешние старожилы столицы помня два сейсмических события в 1940 году. 22 октября колебания не превышали 2-3 баллов, и были замечены немногими, но 10 ноября в квартирах довоенной, малоэтажной по преимуществу Москвы двигалась мебель, качались лампы, местами потрескивали полы и переборки. Землетрясение отчетливо ощущалось в Варшаве, Киеве, Днепропетровске, Одессе, а слабые колебания отмечены даже в Ярославле, Владимире и Ленинграде. Эпицентры землетрясений 1940 года также располагались в Румынии. Всего с конца XVIII века в Румынии произошло теперь уже 8 сильных землетрясений, половина из которых докатилась до нашей столицы в ощутимой людьми форме. Что же это за такое заколдованное место? Там, где дуга Карпатских гор резко выступает к востоку, изгибаясь с юго-восточного направления на юго-западное и западное, находится небольшой горный массив Вранча. Наверное, он и теперь был бы мало кому известен, кроме горнолыжников, если бы под ним не располагалась очаговая зона так называемых глубокофокусных вранчских землетрясений. Многострадальная Румыния за свою историю испытала более двадцати разрушительных землетрясений интенсивностью от 8 до 10 баллов, рожденных в этой зоне. Зона интересует сейсмологов большинства европейских, да и не только европейских, стран. Дело в том, что Вранчская зона — единственный в Европе очаг глубокофокусных землетрясений. В сущности, когда мы говорим «землетрясение во Вранче» или «землетрясение в Карпатах», мы заменяем действительность географической условностью. В самом деле, можно ли связывать эти землетрясения с горами и процессами в них, если горы едва достигают здесь высоты 1,5—2 километра над уровнем моря, а сейсмическая зона располагается на глубине 100—150 километров? Глубоко под земной корой, в верхней мантии, о свойствах которой мы можем судить по некоторым косвенным признакам, находится участок столь напряженный и хрупкий, что постоянно генерирует землетрясения. Но почему «аукается» под Карпатами, а «откликается» в Москве, почему именно румынские землетрясения колеблют Москву и даже Ленинград? Во-первых, потому, что они глубокофокусные. Сейсмологи хорошо знают, что если очаг землетрясения располагается близко к поверхности Земли, то интенсивность сотрясений быстро уменьшается с удалением от эпицентра. Чем глубже находится очаг, тем на большем удалении от него затухают сейсмические волны и тем постепеннее происходит такое затухание. Чтобы сказать «во-вторых», давайте возьмем обыкновенный циркуль и раствором в 1,4 тысячи километра (расстояние от Бухареста до Москвы) проведем на карте окружность. Внутри ее окажутся такие европейские столицы, как Берлин, Прага, Вена, Берн, в Азии — Дамаск, в Африке Каир, не говоря уже о многих крупных городах этих трех континентов. Но ни в одном из них румынские землетрясения не ощущались. Все дело в том, что изосейсты (линии равных по силе сотрясений на поверхности) вранчских землетрясений вытянуты в северо-восточном направлении. Вытянутость изосейст всех вранчских землетрясений к северо-востоку, по-видимому, отражает простирание самой глубокофокусной зоны, вдоль которой должны происходить смещения и излучаться сейсмические волны. Особенности строения земной коры и верхней мантии под Восточно-Европейской платформой также могут быть причиной преимущественного распространения сейсмических волн к северо-востоку. Возможно что к северо-востоку волны идут вдоль глубинных структур, тогда как к северо-западу должны распространяться поперек структур и, следовательно, интенсивнее поглощаются и затухают. Например, волны кавказских землетрясений, в том числе и с очагами под земной корой, в очень редких случаях достигали Курска и Куйбышева, но никогда не достигали Москвы. Среди других вопросов, которыми после 4 марта засыпали сейсмологов знакомые и корреспонденты, чаще других, пожалуй, звучал вопрос, ожидалось ли это землетрясение. Ответ на такой вопрос сейсмологи обычно стремятся расчленить на несколько, выделяя ожидание места, силы и времени возможного землетрясения. Румынские землетрясения достаточно известны специалистам, чтобы у них не оставалось сомнения в том, что во Вранчской зоне на глубине 100—150 километров будут возникать сильные толчки. Не было иллюзий и относительно возможности возникновения здесь именно 9-балльных сотрясений, волны которых, кстати, только и докатываются до Москвы и Ленинграда. Вопрос заключается в том, как часто могут возникать такие толчки и когда ждать следующего. С конца XVIII века промежутки времени между сильными толчками составляли последовательно 12, 27, 8, 70, 32 года. А в 1940 году после относительно слабого толчка 24 июня сильное землетрясение возникло 22 октября, а через 19 дней разразилось следующее, уже катастрофическое событие. Как при такой нерегулярности событий строить прогнозы?! И все же специалисты пытались ответить на вопрос о будущем землетрясении. Например, один из румынских сейсмологов не далее как в 1975 году выступил на заседании Европейской сейсмологической комиссии со специальным докладом о сейсмической опасности глубокофокусных землетрясений в Румынии. В этом солидном научном исследовании, обставленном математическими расчетами и графиками, автор пришел к выводу, не вызывавшему никакого беспокойства. По его расчетам, вероятность возникновения 9-балльного толчка во Вранчской зоне составляла в конце семидесятых годов всего 35—40 процентов и только к рубежу XX и XXI веков должна была повыситься до 60 процентов. Том трудов с этой публикацией достиг Москвы почти одновременно с волнами 9-балльного землетрясения 4 марта 1977 года. Использование современного математического аппарата в данном случае не помогло подняться на другой уровень точности (неточности) предсказания по сравнению с тем, что был доступен во времена Н. М. Карамзина, оперировавшего простейшей арифметикой. Еще раз подтвердилось известное, но часто забываемое даже научными работниками положение о том, что природа сложнее математики. И нет смысла называть фамилию сейсмолога, потому что его ошибки - это ошибки сегодняшней сейсмологии. Несомненно, ошибки роста. Разве полвека или четверть века назад пришло бы людям в голову задать сейсмологам вопрос, ожидали ли они произошедшее землетрясение? Сдвиг в общественном мнении отражает сдвиг в науке. И еще один вопрос: обратив все внимание к югу-западу от Москвы, не пропустим ли мы опасности с других сторон или у себя под ногами? Нет ли под Центральной Россией и под матушкой Москвой собственных сейсмических очагов? О кавказских землетрясениях мы уже упоминали. Упомянем и о землетрясениях, приходящих с запада. Отголоски скандинавских землетрясений в прошлом доходили до Петербурга и Новгорода и даже до Твери так же, как в южных районах европейской части Союза чувствовались крымские землетрясения. В пределах самой европейской части Союза известны три области, где возникают землетрясения. Это Воронежский массив, Средний Урал и Предуралье и северо-западные районы. Землетрясения здесь не столь уж редки, но лишь в исключительных случаях превышают 4-5 баллов. Например, недавнее землетрясение в Эстонии имело интенсивность в эпицентре 4-5 баллов. Кстати, жители города Тарту ощущали его слабее, чем мартовское землетрясение в Румынии, хотя его эпицентр находился в пять раз ближе. Главная особенность землетрясений Русской равнины состоит в неглубоком залегании очагов, порядка 5—10—20 километров и, следовательно, в очень ограниченной области распространения. За пределами названных районов Центральная Россия, как учит нас геологический и сейсмологический опыт, не таит в своих недрах практической опасности землетрясений. Беспокоиться же и помогать следует тем, кого подземный дракон подвергает настоящим стихийным бедствиям и кому он реально угрожает. А таких на нашей планет ни много ни мало - два миллиарда из четырех миллиардов людей, населяющих теперь Землю.