Семь лет исследований

Семь лет исследований орангутангов на острове Борнео привели международную научную группу к неожиданному выводу: эти приматы стали чаще спускаться с деревьев на землю, и делают они это не только из-за ухудшения экологии. Борнейский орангутанг — крупнейший зверь из тех, что живут на деревьях. На землю орангутанги спускаются редко и только тогда, когда их привычная среда обитания начинает меняться. Считается, что столь нестандартное поведение провоцирует деятельность человека, вырубающего леса: приматы просто не могут всё время путешествовать по деревьям, а потому в поисках пищи вынуждены сходить на землю. Однако до сих пор никто не мог точно сказать, отчего зависит такое поведение — от антропогенных или от каких-то других факторов. Для ответа на этот вопрос понадобилось бы довольно долго наблюдать за орангутангами в их естественной среде. Но именно это и предприняли Марк Харрисон (Mark E. Harrison) из Лестерского университета (Великобритания) и множество его коллег из Австралии, Японии, Германии, Индонезии, Малайзии, Канады и США. С 2006 по 2013 год они снимали на видео орангутангов в лесах Борнео: всего было сделано свыше 600 записей более чем в 1 400 съёмочных точках. Проанализировав поведение обезьян на видео, зоологи пришли к выводу, что орангутанги, которые обитают в лесах, затронутых деятельностью человека, спускаются на землю не чаще, чем живущие в девственных джунглях. В журнале Nature авторы пишут, что с деревьев сходят особи любого пола и возраста, но чаще всего путешествие по земле практикуют зрелые самцы. Получается, что орангутанги в принципе против земли пеших прогулок ничего не имеют и сходить на землю они начали давно, когда им нужно было преодолевать естественные «проплешины» в лесах. Причём у борнейского орангутанга «умение ходить по земле» могло развиться скорее, чем у суматранского, так как дымчатый леопард и бородатые свиньи на Борнео по степени угрозы не идут ни в какое сравнение с тиграми Суматры. Разумеется, с появлением человека многое изменилось, но в том, что касается спуска на землю, орангутангам пришлось лишь модифицировать уже имеющуюся стратегию поведения, приспособив её под усилившееся исчезновение лесов. Конечно, никто не спорит с тем, что вырубка лесов — это плохо: орангутанги (да и не только они) вряд ли приспособятся к их полному отсутствию и, очевидно, просто-напросто вымрут. Однако полученные данные заставляют иначе воспринимать экологические тревоги: если у животного вдруг обнаружилось нестандартное поведение, это вовсе не значит, что виной тому человек. Возможно, мы просто чего-то про это животное не знали.