Автопортрет неизвестного кинозрителя

В нашей буче мы, кажется, начали уже и подзабывать, что мир не без добрых людей. Не без хороших. Сплошные фобии кругом. А между тем, несмотря ни на что, есть они, эти добрые и хорошие, есть.

Вот Наташа Поцелуева из города Балашова, определенно, хороший человек. С чего это я взял? Так ведь она под письмом откровенно и гордо подписалась: «постоянная ваша читательница». Конечно же, замечательный человек. Со здравым вкусом и верными пристрастиями. «Конкурс «СЭ» мне нравится,— пишет Наташа Поцелуева,— он позволяет яснее представлять, что такое советское кино».

Вот и нам наш конкурс нравится: позволяет яснее представлять, кто такой советский кинозритель.

«Экран-89 был очень интересный, на экранах наших кинотеатров появлялись многие отличные фильмы»,— пишет ереванец Симон Атимян, хороший человек, добрый.

«Такого удручающего по результатам киногода в отечественном кинематографе я не припомню»,— пишет витебчанин Игорь Купер, хороший человек, требовательный.

Два противоположных мнения — и оба совершенно справедливы, как я понимаю.

Потому что нет двух одинаковых людей, даже если они очень хорошие.

А абсолютной истины все равно не существует. Это только нуль есть абсолютный, да и то, я думаю, он больше придуривается.

Вот и результат нашего с вами конкурса отнюдь не претендует на некую, выражаясь на совдеповском новоязе, истину в высшей инстанции. Вот я вам сейчас одну страшную тайну открою — вы ахнете.

Посмотрите на пятнашку фильмов-лидеров, на их средние баллы. А теперь вот на этот списочек:

• «Ночевала тучка золотая»       4,24
• «Леди Макбет Мценского уезда»       4,09
• «До первой крови»     4,07
• «Защитник Седов»       4,02

Да, эти фильмы получили именно такие средние баллы.

Так что же это, спросите, за дела? Почему же названия этих лент отсутствуют на наших скрижалях?

Дурят нашего брата?!

Вот и я так почти подумал, выудив столь занятные цифры в обильном ворохе статистических таблиц, которые остаются вне поля вашего зрения. И да простят меня хорошие люди из ГВЦ Госкомстата СССР, но их ведомство, в бытность свою ЦСУ, столько нам мозги пудрило, такой марафет наводило на наш сарай щелястый, что и теперь шестое чувство бла-го-со-сто-я-ни-я подозрительно во мне заворчало.

И ошиблось.

Разгадка этой страшной тайны проста как правда

Представьте: если фильм, допустим, «Бегемот зимы нашей» отмечен только в двух анкетах и в обоих случаях с пятибалльной оценкой, а картина, скажем, «Киска близко» — в двухстах анкетах с оценками самыми разными, сводящимися к среднему баллу 4,98, то какой лучше?

Да оба лучше. Только «Бегемоту» не светит. Он, может, и вовсе шедевр, и через пару веков восхищенные киноакадемики будут плакать навзрыд от счастья и глубочайшего художественного удовлетворения, обнаружив в сусеках пыльного «Бегемота», но мы сегодня аплодируем «Киске». В общем, по-моему, справедливо.

Я, понятно, утрирую — для пущей наглядности. В статистической науке для таких объяснений есть свои термины, да я их не знаю.

Конечно, на величину аудитории того или иного фильма влияют финты и скудоумие нашего болезного проката. Или, допустим, фильм, начавший путь по экранам в январе, имеет известную фору перед картиной, вылупившейся в декабре. Хотя тут не исключен и обратный эффект: декабрьская картина — вот она, свеженькая, на виду, а про январскую, может, и думать забыли. Судьба — особа прихотливая, каверзная.

И вообще «нет в мире совершенства», как вздохнул ушастый Лис у Сент-Экзюпери.

Хотя слегка усовершенствовать наш конкурс в будущем, мне кажется, можно: пристегнув к нему опрос по той же схеме профессиональных кинокритиков. Любопытное получится сопоставление, и вы отчасти поймете, чем кинокритик отличается от нормального человека. И в какую сторону.

Критики, правда, тоже люди. И если в верхней части «турнирной таблицы» у них будут расхождения со зрителями, то что касается аутсайдеров, тут единодушие, думаю, обеспечено. Во всяком случае, прочитав список пятерки фильмов, оказавшихся «на дне» успеха, я порадовался за зрительский вкус (наших, между прочим, читателей, добавлю не без местечковой гордости).

А глядя на перечень пятнадцати лидеров, я пожалел об отсутствии здесь только одного фильма — «Муж и дочь Тамары Александровны».

Нет, дело не в личных пристрастиях: например, субъективно я весьма ценю «Анемию» и «Мерзавца», однако среди лидеров массового спроса им явно нечего делать. А вот «Муж и дочь Тамары Александровны», как мне кажется, объективно содержит в себе боль и свет и «СЭРа», и «Поджигателей», и «Куколки», и «Роковой ошибки», но более концентрированно и выразительно. Видимо, как раз это достоинство и вышло в опросе для ленты боком. Помню свое ощущение после «Мужа и дочери...» — ох и гнусно же было на душе, и понадобилось усилие сознания, чтобы не поморщиться досадливо на врача, предложившего такое горькое лекарство. К тому же в четырех перечисленных фильмах нам предупредительно подставлены мишени нашего сочувствия — самолюбивая гимнасточка или рыжий косящий мальчонка-беглец,— а повстречавшись с «Мужем и дочерью...», мы малость недоумеваем: кому больше-то сочувствовать: мужу? дочери? Тамаре Александровне? Или же — себе самим? Мы же все-таки привычно ждем от фильма подсказки, шпаргалки, нравственного суфлерства... Так что прекрасно понимаю данный зрительский не-выбор.

Иронически кукует судьба-индейка с запяток «Нашего бронепоезда»: кабы вышел он со своего запасного пути годом раньше, то и публицистический его заряд прозвучал бы громче и ваше внимание соответственно оказалось бы куда выше. Но поезд ушел: я имею в виду ушедший вперед «пятьсот веселый» поезд нашего общественного мнения, за которым «Наш бронепоезд» следовал уже вдогонку. То есть мы — хочется верить — уже умнее, чем фильм предполагал.

В общем, можно сказать, что результаты нашего конкурса — это автопортрет неизвестного, сложенный из процентов ваших симпатий и антипатий. Ваш, дорогие и уважаемые, автопортрет.

Мы сейчас в приступе правды-матки столько всяких нелицеприятных и бесцеремонных слов о себе самих говорим, изживая скудоумно-лицемерный лозунг «Слава советскому народу!», что, шарахнувшись из одной крайности в другую, совсем, кажется, дело запутали и плохо себе представляем, о ком речь. Прямо хоть всесоюзный плебисцит устраивай по вопросу: а мы вообще-то кто? Так вот, полагаю, наш конкурс в какой-то мере помогает эту загадку разрешить.

Еще раз посмотрите на список пятнадцати самых популярных фильмов, и многое станет понятно, и справедливым окажется лозунг одного из недавних московских митингов: «Михаил Сергеевич, не бойтесь нас».

Итак, мы прежде всего и невзирая ни на что все-таки гуманны, и милость к падшим в нас сильна, и интерес к нестандартным жизненным положениям, и не прочь мы слегка погрезить, заодно и чуть всплакнув. Именно так я расцениваю победу «Интердевочки». А вы не согласны?

Да, вижу, что не все Вот, к примеру, москвич Ю. Сендюков пишет нам так: «Раньше героями фильмов были рабочие, труженики села, трудовая интеллигенция, воины Сов. Армии. А сейчас? Героями фильмов стали проститутки и сутенеры, отъявленные организованные хулиганы, бандиты и фарцовщики, импотенты Об этих «арлекинах» не надо ставить фильмы, а вручить им кайло в руки и послать в шахты, а вашу интердевочку надо послать на стройку, а не захочет — вон из Союза!»

Ну, интердевочки, прочтя это, наверняка радостно зааплодировали — до того чутко тут угаданы их сокровенные чаяния А я вот призадумался: хулиганы да бандиты — с ними все ясно, а вот как быть с подлыми и злокозненными подрывниками генофонда нации — с импотентами то бишь? Может, сразу их, паскудников, в распыл? А может, отдать их на перековку интердевочкам — пущай потрудятся на благо отечества? Тут, видимо, есть над чем подумать очередному Съезду народных депутатов, учитывая бесплодность многих их потуг.

Продолжим, впрочем, беглый анализ зрительского автопортрета. Итак, далее мы вдобавок не страдаем историческим маразмом и ценим уроки прошлого («Власть соловецкая»), участливы к судьбам наших меньших и готовы понять их страдания за любыми гримасами («СЭР», «Поджигатели», «Куколка», «Роковая ошибка»), подлое, жалкое свое состояние осознаем и даже можем посмеяться над скверным анекдотом нашего бытия («Черная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви», «Фонтан»), не чужды идеалов социальной справедливости («Опаленные Кандагаром», «Шок») и некоторой философичности («Убить дракона»), а уж поразвлечься и рады бы, да мало для этого возможностей («За прекрасных дам»).

Похоже?

А вот еще характерный штрих, видимый в этом автопортрете: вполне развитое эстетическое чувство. Во всяком случае, можем отличить претенциозное умничанье (ау, «Корабль», ау. «Осень. Чертаново...», ау, «Новые приключения янки при дворе короля Артура») от умной претензии — «День ангела» и «Жена керосинщика» находятся в пристойной середине итоговой разблюдовки.

Вполне симпатичный получается автопортрет, не правда ли?

Примечательно, что высок интерес к хорошему документальному кинематографу: второе место у «Власти соловецкой». И. между прочим, заглянув в расклад оценок пятнадцати лидеров по возрастным категориям, я обнаружил, что зрители от 21 до 55 лет предпочтение отдают именно «Власти соловецкой». И вспомните-ка теперь прошлогодний успех фильма «Риск» (3-е место), а до того — ленты «Легко ли быть молодым?» — отрадная тенденция

А «Интердевочка», выходит, завоевала лидерство за счет оценок более юных экспертов (но. добавлю, не самых юных — те больше всего балдеют от фильма «За прекрасных дам»). Что ж, нормально, ведь юные — взгляните на табличку возрастов — это главная публика.

Успех «Интердевочки» был точно запрограммирован авторами этого талантливого ширпотреба, которые явно не забыли про бешеный успех одного из немногих наших кинобестселлеров — фильма «Москва слезам не верит». Мы получили «сон золотой» новой формации, учитывающий общественную психологию Масса удовлетворений

Удовлетворено любопытство, а как они, эти девки валютные, свои дела проворачивают?

Удовлетворена наша стыдливость, плавающая в невесомости меж целомудрием и ханжеством: эротики-то или, боже упаси, сексу в фильме ведь ни на грош — и мы вздохнули облегченно.

Удовлетворена сочувственность: ну повезло все-таки девке, а швед-то хоть лысый, зато какой приличный, не то что мой идол, храпит, зараза, под боком...

Удовлетворено, простите, и советское чувство семьи единой: не нужен нам берег турецкий и стол шведский, хватит кайф заморский ловить, давай-ка сюда, к нам, по гиблому шоссе, да так, чтоб «вольво» ихний вдребезги,— вечный, понимаете ли, зов. Представьте-ка: если бы весь этот сентиментальный аттракцион закончился хэппи-эндом и зажила бы Танечка Зайцева в ентой Швеции припеваючи — ох не по нутру нам бы это пришлось. Зазря, что ль, мы под Полтавой их били?

Да-да, это тоже — мы.

И, конечно, невозможно вычислить в конкретных цифрах ту лепту, которую внесла в успех фильма Елена Яковлева, столь триумфально победившая в нашем конкурсе. Добавлю для вашего сведения: ее признали лучшей актрисой года зрители всех возрастов!

А вот мужской наш лауреат — Виктор Цой котировался более всего у публики до 24 лет. В 25—30 лет вы предпочитаете уже Абдулова, в 31-40 — отдаете предпочтение Янковскому,

а после сорока нет никого лучше Олега Борисова. Совершенно естественный расклад. (Мой-то фаворит, замечу по секрету, Мамука Кикалейшвили).

Как-либо комментировать фильмы-победители по разряду социалисти... то есть, простите, не знаю уж. как поточнее выразиться, ну, в общем, всяких таких вот стран я не буду по той простой причине, что попросту не знаю, о чем тут речь и стоит ли вообще ее вести, учитывая нашу все еще странную закупочную политику в этих краях. Вот с западными картинами все ясно: да, жаль, что вы недооценили «Кабаре» — зато приветили Лайзу Миннелли, да, жаль, что «Однажды в Америке» только на четвертом месте,— но, дорогие мои, как же прекрасно понимаю я вас, от души хохочущих на «Романе с камнем» и «Крокодиле Данди-ll»! И это пускай фильмосытые американцы ставят «Пурпурную розу Каира» в десятку лучших картин последнего десятилетия — нам не до тонкостей, нам бы мороку нашу стряхнуть да часок повеселиться, забыв хоть ненадолго про ежедневные наши пакости, господи ты боже мой!

Многие наши читатели об этом пишут.

18-летняя волгоградская студентка Владислава Селина: «По-моему, наши киношники наотрез отказываются развлекать несчастного советского зрителя, которому хочется отдохнуть, развеяться. Проблем хватает и без вас».

«Маленький средненький зритель из толпы таких же» — так определил себя Д. Мартынко из села Благодатное Новосибирской области, а пишет он вот что:

«Это ли требуется зрителю? Ему суют все те же проблемы, ту же грязь, только в художественно переработанном виде с целью большего воздействия на чувства зрителя — все того же бедного, загнанного своими проблемами среднего человечка-работяги».

Как видите, одна и та же печаль и в городах, и в весях.

Ну что тут скажешь?

Можно, конечно, стукнуть кулаком по столу и рявкнуть: а ну-ка, такие-сякие, даешь комедии народу! А то, ишь, зачернушились!

Но не стукну, не рыкну. Сценаристы да режиссеры — они ведь не злыдни какие, не гадкие негодяи, которых хлебом не корми — дай только сунуть бедного человечка-работягу в его же проблемы и в его же грязь. Они ведь тоже люди. И тоже советские. И тем же пыльным мешком по голове шарахнутые.

Все образуется. Главное — без паники. Уж вы-то, дорогие и хорошие, хоть не переживайте. Оставьте #эту печаль критикам, которые сейчас то и дело профессионально завывают, заламывая руки: ах-ах, кризис кинематографа! Такая, видите ли, трагедия, будто талоны на сахар потерял. Любое живое дело разве без кризисов бывает?

А эти страхи мне лично напоминают один смешной фрагмент из мемуаров Шкловского. Брюсов все говорил: «Боюсь, что из Маяковского ничего не выйдет». И вот Маяковский очень забавно показывал, как Брюсов спит и ночью просыпается с воплем:

— Боюсь, боюсь!

— Ты чего боишься?

— Боюсь, что из Маяковского ничего не выйдет!

Так что спите спокойно. Все будет. А может, и не все. На Марсе вот вообще жизни нет. И ничего — живут.

Алексей Ерохин