Губана-доктора можно сравнить с владельцем автомойки

Чтобы сохранить за собой место начальника гарема, самец губана запрещает подведомственным ему самкам хорошо и вкусно питаться, ибо на правильной пище самки сами становятся самцами и могут отобрать у прежнего верховода и дом, и гарем. Губана-доктора (Labroides dimidiatus) можно сравнить с владельцем автомойки. Это тропическая рыба, которая живёт на коралловых рифах и обслуживает более крупных рыб, снимая с их кожи и чешуи кусочки отмершей ткани и паразитов. Местные обитатели наведываются к губанам каждый день, а "дальнобойщики" вроде акул, которые охотятся на огромных территориях, периодически предпринимают специальные визиты на "чистящие станции". Для губана действительно характерна небольшая домашняя территория, на которой он принимает клиентов. Одну такую "станцию" обслуживает группа примерно в 16 самок, которыми заведует крупный самец. Клиенты узнают губанов по небольшим размерам и характерной окраске, а сами "хозяева автомойки" особым образом поглаживают, успокаивают своих клиентов, приветствуя их и предотвращая возможную агрессию. Но идиллия не может длиться вечно. Хотя губаны как бы обязаны поедать паразитов, довольно заманчивым угощением для них является слизь, выделяемая покровами других рыб. Губан, потерявший над собой контроль, кусает клиента за живое, что в лучшем случае может привести к потере постоянного посетителя, а в худшем - спровоцировать нападение на самих губанов. Потеря клиента может ощутимо ударить по желудку, и самец внимательно следит за поведением своего гарема - в случае чего самец может довольно долго гонять и кусать провинившуюся самку. Наказания не проходят бесследно, опальные самки в дальнейшем стараются держать себя в руках. При этом, как показали эксперименты международной команды зоологов, самец не просто наказывает провинившихся, он может определять, что называется, меру пресечения. Исследователи содержали пары губанов в аквариумах, предлагая им в качестве рыбы-клиента пластиковый макет, к которому были прикреплены либо кусочки креветок (которых губаны очень любят), либо кусочки рыбьей кожи, имитирующие отмершие ткани (привлекают губанов не так сильно). Каждый макет нёс пару креветок; на каждом - висело либо четыре, либо 8 кожных лоскутов. Кожу губаны могли есть, сколько влезет, но если рыба покушалась на креветку, "клиента" вынимали из аквариума, имитируя его недовольство. Если самка губана съедала креветку, её в любом случае ждало наказание со стороны самца. Но при этом, если самка пробовала креветку на макете с восемью кусками кожи, наказание было намного более суровым, нежели тогда, когда из-за невоздержанности рыбки из аквариума исчезал "клиент" с четырьмя кусками кожи. В том случае, если после этого в аквариуме вновь появлялась пластиковая "рыба" с двумя креветками и восемью лоскутами кожи, побитая самка почти не обращала внимания на креветок. Отчёт об экспериментах над губанами опубликован в журнале Proceedings of the Royal Society B. Можно подумать, что эти рыбы сумели создать у себя некое подобие человеческой судебной системы, когда каждый проступок осуждается с точки зрения тяжести для всего общества и соответственно наказывается. Однако, по словам авторов работы, вряд ли дела обстоят именно так. Тонкость ситуации в том, что все губаны рождаются на свет "девочками". Но у каждой "девочки" есть шанс стать "мальчиком" - если она будет хорошо питаться. Вырастая до определённого размера, самка губана за пару дней меняет пол. И тогда новый самец вполне может погнать в шею прежнего хозяина гарема и захватить территорию с "автомойкой". А вырастет самка тем быстрее, чем лучше будет питаться - в том числе слизью, выделяемой клиентами, и даже кусочками живой кожи. Игра стоит свеч: за то, чтобы превратиться в "царя горы", клиента можно и покусать. Эксперименты показали, что тяжесть наказания провинившейся самки прямо пропорциональна её величине: мелких самок, которым до самца ещё расти и расти, гаремщик наказывает куда слабее, чем самок крупных, со дня на день готовых его свергнуть. Таким образом, губан, творя суд и расправу в подведомственном гареме, не столько заботится о процветании семьи, сколько о собственном благополучии - чтобы новоявленный самец, бывшая подданная, не попросил его на выход с вещами.